- Так, колись! - Виспер в прямом смысле прижала растерянного Фаэлана к стене. - Какого черта тут делает Лорд Эндуель? Что значит вся эта дребедень про разрушение баланса? Почему он на тебя напал? И как, Фаэлан, во имя всех скандинавских богов, тебе удалось его одолеть?!
- На твой последний вопрос я отвечу, - вмешался Шаолинь. - Эндуель ранен. Он плохо передвигался, да и удар левой был так себе.
- Здорово, - развела руками Виспер. - Кто-то отметелил Эндуеля и до этого?
- А что в этом такого? - простодушно спросил Фаэлан.
- Эндуель Варратис - лучший боец на клинках во всем западном полушарии, - снисходительно раъяснил Шаолинь. - Гилберт, меня тоже очень интересует, почему он напал на тебя. И почему он заявил, что ты хочешь начать войну.
- Но я не помню, - чуть не плача ответил Гилб. - Какую войну?
- Видимо, против великих, - пожал плечами лысый.
- Типун тебе... - проворчала Виспер. - а тебе, Фаэлан, лучше по-быстрому все вспомнить! Что-то мне не хочется воевать.
- А разве вы не этим постоянно занимаетесь? - спросил Гилб и тут же получил от Виспер затрещину.
- Ладно, мы немедленно возвращаемся в штаб, - прервал их Шаолинь. - Хотел я попробовать тебя в деле, Гилберт, да ты сам себя как следует попробовал. С этого момента оперативная работа тебе запрещена.

*не в рассказ: прошу прощения за лукьяненковские мотивы *

Очнулся он уже в самолёте. Он был в положении сидя, из носа капала кровь. К нему подошла стюардесса:
- Сэр, вам что-нибудь нужно?
- Да, дорогая, салфетку и коньяк. Пожайлуста. – он улыбнулся ей.
- Сию секунду сэр.
Гилберт осмотрелся. Он сидел у окна, ближе к нему дремала Веспер. Шаолинь с закрытыми глазами слушал музыку, настукивая какой-то мотивчик. Через минуту появилась стюардесса с подносом, на котором располагалась бутылка коньяка 1879 года, и пара салфеток со стаканами. Он вытер кровь с лица и щедро плеснул в стакан коньяка.

Заглушив пятый стакан, у него появилась мысль: «Куда мы едем». Он безрезультатно пару раз окликнул Шаолиня, затем толкнул в бок Веспер. Она Приоткрыла глаза, потянулась и спросила:
- Тебе чего надо? Разбудил ещё, а я смотрела та-а-акой сон… - С этими словами она ещё раз сладко потянулась.
- Что случилось там, в переулке? И куда мы едем?
- Ты потерял сознание. Мы тебя пытались разбудить, я даже запустила тебя об стенку. – Она показала на шишку, которую Гилб раньше не замечал. – А сейчас мы летим обратно в Бейсин-сити. Там Шаолинь посадит тебя за бумажки, и заставит искать Крюгера и Фельдблюма. Если они ещё живы…

*тоже-не-в-рассказ: а ничего если я юзаю моменты из Емца и Белянина? хехе...*

Добавлено (2007-01-24, 8:09 Pm)
---------------------------------------------
Сомаель Крюгер жадно впился в шею девушки. Покатилась струйка крови, небольшой вздох. У вампира был только один вопрос – убить или сделать вампиршей? Если убить то то его могут поймать, а это недопустимо. Если сделать вампиршей, то её надо будем вводить в курс. У вампиров так заведено – превратил в вампира – становись его, или нё наставником. Обучай убивать, скрываться, если есть крылья – летать, но это невозможно. Крылья есть только у трёх вампиров – Графа Дракулы, Эндуеля Варратиса, нынешнего короля вампиров, и одного из высших. Для них мы - это букашки, ничего не знающие пешки. Уйдёт один – не страшно. Уйдут все – большой прокол для нежити и всего Некрополя в целом. Тем временем Сом выдул всю кровь из девушки, и перелил ей пару капель своей, как бы «отмечая» её. Около тридцати секунд она лежала мёртвой: не двигалась, не было пульса, зрачки застыли. Но тут она резко вздохнула, стала заглатывать ртом воздух. Глаза её бешено метались, словно искали что-то. Неведомо что…
Её взгляд остановился на Крюгере. Ново-завербованная вампирша смотрела на него так, будто она любит его всем своим существованием, словно он её родной отец, но так же была в её взгляде и толика смущения – она как будто заново родилась, родилась для тьмы, и всё что она видела, было ей знакомо, но смотрела она на это по новому, другими глазами, другим взглядом.

Примерно через десять минут они подъехали к новостройке, где обычно живут люди из верхних слоев общества. Угловатая, не полностью достроенная, многоэтажка по стилю напоминала бешеное сочетание модерна с готикой, что и нравилось Крюгеру.
- Ничего домишко. Мне нравится! – он оскалился, обнажив свои острые клыки, свою гордость. В приступе ярости он мог прокусить даже броню дварфовского танка, самого прочного в мире.
- Сейчас отправляйся домой, через двадцать четыре часа я за тобой заеду, будем охотиться. Это, скажу тебе, будет весело! – Крюгер еле удержался, что бы не заулыбаться.